«И возгорелся огонь в скопище их, пламень попалил нечестивых».
— Пс 105:18

---

Чёрная пелена появляется перед глазами, и разум Райнера проваливается в сон. Он видит образы, которые сменяют друг на друга. Путаются. Вспыхивают белым всполохом и резко пропадают. Райнер видит большой дом, тропу, ведущую к нему. Внезапно дом этот обволакивает белый густой туман. Слышатся голоса женщины и детей. Они говорят что-то еле слышно, а спустя несколько минут их перебивает незнакомая мелодия. Мелодия печали, от которой пустеет в душе, смешивается с ночным дождём.

Душа. Какая же она сложная. Необъятная и, говорят, бессмертная. Люди страдали. Так было и так будет. Но в некоторые периоды это происходит особенно ярко. Война сгубила многих и неизвестно, скольких сгубит ещё.

«Deutschland über alles», — то, во что Райнер верит и верил. Он повторяет эти слова как мантру. Ненужные мысли отгоняет прочь и чётко идёт к своим целям. Не хочет слышать вопли и крики других. Знать их чувства. Видеть их боль: она должна быть как всполох, который пропадёт так же резко, как и появился. Потому Райнер убивает молча, с холодным взглядом, и быстро, не думая о содеянном после. Лишние эмоции в работе не нужны. А страх должны чувствовать лишь те, у кого ещё есть возможность жить. Для умирающего же в этом страхе пользы нет.

«Deutschland über alles» повторяет про себя Райнер снова, когда идёт на работу. Так его учили. Так и должно быть.

Мелодия та звучит уже как из шкатулки. Белый туман плавно превращается в чёрный, становится ещё гуще, больше. Под ногами Райнер видит лужи, а через секунду ноги обвивают змеи. Много змей. Вскоре они покрывают всю землю.

Райнер резко раскрывает глаза. Комнату освещает только луна. Едва он тянется к светильнику, как чувствует запах гари. С каждой минутой он бьёт в нос сильнее.

«Пожар?» — с этой мыслью Райнер срывается с места к двери. Дёргает ручку, но... Она не открывается. «Что за проклятье?» Жар. Он охватывает полностью, а дым проникает в лёгкие. Жжёт их изнутри. Перед глазами все плывёт, но остаётся ещё надежда.

Райнер подбегает к окну: и его открыть не получается! Он заперт. В ловушке. Хватается за светильник и ударяет по стеклу — тщетно. Огонь уже в комнате и пожирает всё на своём пути. Боль, смешанная с криком от невыносимо долгой и мучительной смерти. Жуткая агония, слившаяся с языками пламени. Райнер сгорает заживо.

Когда-нибудь это всё смоет дождь, что вновь забарабанит на крыше и напоёт песнь печали.

«Везде в Аду я буду. Ад — я сам».