«Ведь разум - это тот же вольный выбор, сам по себе он создать может небеса в аду, и ад в небесах».
— Джон Мильтон «Потерянный рай»

---

Райнер сидит в кресле, что напротив кровати, и взгляд его устремлён в окно. Чувство тревоги одолевает, отчего моментами колит в сердце. Нет, это не из-за испытания в комнате или каких-то личных моментов, мыслей, хоть и они имели место быть. Скорее из-за чего-то другого, еле уловимого, что словно вспышка проявляется перед глазами и тут же исчезает.

Демон внутри. Он подозрительно тих. Либо нечего сказать, либо решил переждать, чтобы не напрягать лишний раз. Опять же, думает о своей безопасности тоже.

«Осень. Призраки в Канун Дня Всех Святых».

Райнер сразу вспоминает, что уже несколько дней не пишет Ребекке. Не делится мыслями, которые она так любила слушать когда-то очень давно. Но тот мир... Он другой.

Райнер берёт блокнот, карандаш и начинает выводить буквы. Фразы в голове идут впереди слов на бумаге, моментами путаются, словно летевшие в вихре осенние листья, но Райнер пытается выловить хотя бы часть из них.

«Ребекка... Я не знаю, где ты. Слышишь ли ты меня на самом деле. Чувствуешь ли и хочешь ли этого. Но ты по-прежнему жива, где-то там, в одной из моих иллюзий, сотканных из воспоминаний. Жива там, где меня уже нет. Но... Мир, где я живу сейчас, будет тебе непонятен. Ты никогда не называла меня чудовищем, однако я был таковым всегда. Знаю это, потому что видел себя в других мирах. И в каждом терял тебя. Но я люблю и лелею каждый из тех миров, словно то моё собственное творение, проза или стихотворение. Они как осколки единого зеркала. И собрал я ещё не все. Пройдя ужасающие испытания, пути уготованные мне, делаю выводы, чтобы идти дальше, хоть огонь и безумие порой разрушают все мосты. Но на самом деле это не так — мосты строятся заново. Боль необходима, главное, чтобы не было перенасыщения. Где бы я ни был, все пути ведут меня... Скажешь, в ад? Возможно. Но так и должно быть. Ещё с первых дней, как шагнул за порог этого нового дома, я ощутил, будто всегда был его частью. Как и демон, которого видел в отражении, пока был закрыт от тебя, чтобы уберечь от себя же. Первая мысль — истинная».

Райнер ненадолго останавливается, смотрит на клетку с вороном, который только что вернулся с прогулки, а потом переводит взгляд на текст и вновь касается бумаги карандашом.

«Здесь всё то, какое оно есть, без прикрас, ненужной мишуры. Здесь больше свободы, ведь, погрузившись в свою бездну, можно её ощупать, услышать голоса давно живущих в голове образов и решить то, что давно так терзало душу. Понять себя. Да, некуда бежать, но а нужно ли? Мы с тобой бежали в том мире из раза в раз, боролись против всего мира, да и война нас изменила. И ты, в итоге, не нашла другого решения, как покончить со всем, оставив меня. Я хочу верить, что ты теперь свободна... От ненавистного тебе мира. Но вряд ли свободна от меня».